Traduction en Russe

Выступление Премьер-министра Франции Жана Кастекса

Государственный секретарь Министра вооруженных сил
Франции Женевьев Дарьеуссек произносит речь от имени Премьер-министра по случаю отдания воинских почестей генералу Гюдену

Дворец инвалидов 2 декабря 2021 года



Он мог бы постичь участь полковника Шабера и воскреснуть из мертвых посреди Парижа времён Реставрации, требуя вернуть свою семью, титулы, состояние и почести, которые Франция, независимо от режима, обязана была воздать великому солдату. Однако этого не произошло. Похороненный в спешке у стен города Смоленска, генерал Гюден, пораженный пушечным ядром 16 августа 1812 года во время русской кампании, скончался спустя несколько дней от ран, несовместимых с жизнью. Поэтому ему не пришлось столкнуться, как его литературному близнецу, с неблагодарностью своих современников после того, как орел, окончательно опустив голову, вылетел из дворца Тюильри, чтобы никогда не вернуться.

Таким образом, останки генерала Гюдена оставались более двух веков на российской земле, где память о его героизме, а затем и о его простом присутствии постепенно угасала, пока наконец не исчезла. Зима, ужасная русская зима, которая настигла Великую армию и континентальные амбиции императора Наполеона I, покрыла останки этого французского генерала мантией забвения.

В течение следующих двух столетий другие войны, другие революции, другие смерти следовали одна за другой в России так, что смешались в одной и той же человеческой трагедии миллионы судеб, сокрушенных историей. Что стоила память о Шарле-Этьене Гюдене, графе де ла Саблоньер и генерале Империи перед лицом этих двух веков мучений и страха, которые привели Европу к безумию и забвению?

Потребовалось упорство группы русских и французских энтузиастов, чтобы его захоронение, которое чудом не было залито бетоном, было обнаружено в подвале старого ночного клуба. Подтвержденные благодаря экспертизе ДНК останки Шарля-Этьена Гюдена могли быть возвращены его семье во Францию с согласия российского Правительства, которое я благодарю за полный благородства жест в лице его Его Превосходительства Чрезвычайного и полномочного посла России во Франции Алексея Мешкова.

Военная карьера генерала Гюдена началась еще до того, как история нашей страны претерпела значительные изменения. При старом дореволюционном режиме, в военной школе Бриенны, где его однокурсником был молодой человек с сильным корсиканским акцентом. Эта общая молодость, очевидно, отметит жизнь и судьбу того, кому мы сейчас отдаем воинские почести, но Наполеон Бонапарт еще не появился, когда молодой Гюден присоединился к корпусу королевских жандармов, а затем к полку Артуа, где служил его отец, а дядя командовал ротой.

Пока революция была в самом разгаре, молодого офицера отправили со своим полком в Санто-Доминго. Парадоксальная судьба этого сахарного острова, владения Франции со времен правления Людовика XIV, чья экономическая деятельность в то время была полностью основана на рабстве, но который будет служить тыловой базой для французской армии во время войны за независимость Соединенных Штатов Америки, и до 1789 года мы увидим мощный рост аболиционистской мысли, которая однажды окончательно восторжествует. Там же Гюден стал свидетелем ожесточенной борьбы между плантаторами и восставшими рабами.

Спустя менее чем год, проведенный на острове, история которого не сохранила ничего, кроме его присутствия, молодой одноклассник Бонапарта в Бриенне возвращается на континент, где участвует в войнах Революции и Директории. Простой адъютант в 1792 году, замеченный и почитаемый величайшими людьми, от Дезе до Гувьона Сен-Сира, он был произведен в бригадные генералы в возрасте тридцати лет за свою огромную храбрость.

Роль армии Великой Нации, прямой наследницей которой являются нынешние солдаты, заключалась в поощрении таланта и отваги без различий по происхождению. Армия, которая дала сыну каменщика, фермера, трактирщика или сельского стража шанс однажды стать маршалом. Армия, рожденная революцией и увеличенная славой Империи, которая открыла социальный горизонт тысячам людей, предложив им траектории и карьеру, невозможные при монархии, в то время, как воинские звания были прерогативой благородной касты. Мы не понимаем огромной популярности Наполеона, популярности, которая позволила даже его племяннику быть избранным Президентом республики на всеобщем голосовании в 1848 году. Мы даже не осознаем, какой огромный шанс на продвижение по службе и получение образования дала Великая армия в обществе, веками омраченном весом привилегий.

Об этом примере роста и продвижения по службе я говорю здесь перед останками солдата, ставшего генералом в тридцать лет, который навсегда останется идеалом французской армии. Армии, которая дает возможность обучения и роста всем тем, кто, независимо от их происхождения и первоначального образования, решает присоединиться к ней.

Возглавляя 3-й корпус этой Великой армии, генерал Гюден славно сражается в Ауэрштедте, Эйлау, Абенсберге или Пресбурге. Повсюду его храбрость вызывает восхищение как у императора, так и у врага. Повсюду его люди первыми отправляются на фронт, что предоставило им честь первыми войти в Берлин во время Прусской кампании, во время которой их генерал сам был ранен. Действий этого великого солдата уже могло быть достаточно, чтобы украсить фриз Триумфальной арки, где его имя выгравировано на вечность. Но после реорганизации своей дивизии в Германии, генерал Гюден возглавил 3-ю дивизию 1-го корпуса новой Великой армии, которая затем вступила в Русскую кампанию. Кампанию, из которой он не вернется и которая ознаменует для Империи и императора начало конца, потому что французская армия столкнется с патриотизмом и просторами России.

Великая нация вдруг видит, как перед ней встает Великая Россия. Робеспьер в свое время пророчествовал перед клубом якобинцев: «народы не любят вооруженных миссионеров», и так было, господин посол, с русским народом, героизм которого более не нуждается в демонстрации.

Идеалам Французской революции, которые французские солдаты несли в своем багаже, русские будут противопоставлять единственную любовь к своей стране. Тем не менее, как только «Отечественная война» закончилась, именно так российская историография назвала то, что мы во Франции называем Российской кампанией, эти идеи свободы, равенства и братства не отступили одновременно с отступлением Великой армии. Чуть менее, чем через десять лет после Ватерлоо и окончательного поражения Наполеона, в Петербурге вспыхнуло декабристское восстание, которое попыталось покончить с самодержавием и вынудить царя принять Конституцию. Восстание было военной неудачей, но явилось первым политическим шагом к свободе русского народа. В 1861 году отмена крепостного права освободила от крепостной зависимости двадцать три миллиона крестьян, а в феврале 1917 года Русская революция будет напрямую выдвигать требования 1789 года.

Безусловно, это огромный прорыв для нашей страны - французская армия больше не является армией завоевателей, но, как и Великая армия, она продолжает высоко нести этот трехцветный флаг, который, как выразился Ламартин на балконе Парижской Ратуши в 1848 году, «объехал весь мир с Республикой и Империей, с нашей свободой и нашей славой».

Сегодня наша армия и наши солдаты, где бы они ни находились на миссии, служат во имя защиты свободы, равенства и братства. Да, сегодня французская армия в великой традиции Вальми защищает интересы Франции и тот универсальный идеал, который превосходит каждого из нас. Идеал, в котором защита базовых прав является основной целью, а многосторонний подход - основным рычагом.

16 августа 1812 года армия Наполеона осадила город Смоленск, который сопротивлялся благодаря неожиданному подкреплению русской армии. В то время, как Даву захватывает окраины, дивизия Гюдена пробивается штыками к стенам цитадели. Место занято, русская армия отступает к Москве, победа близка, но маршал Ней застрял у Валутиной горы и, следовательно, не смог преследовать врага, чтобы превратить его отступление в разгром. В тот момент, когда он пришел на помощь, пытаясь расчистить свои позиции, генерал Гюден получил ранение в ногу.

Его немедленно перевезли за стены Смоленска, над которым теперь развевался трехцветный флаг, и Император, повторив тем самым рыцарский жест коннетабля де Бурбона после смерти рыцаря Баярда, отправился к его постели. Генерал умер через три дня после этого, и 23 августа Наполеон I сам почтит память своего бриеннского одноклассника в бюллетене Великой армии.

Гюден не узнает ни о конце Империи, ни о поражении при Ватерлоо, но он станет частью истории Империи. Той истории, слава которой, но также и тени которой, до сих пор глубоко запечатлены в нашей стране и Европе. В Эйлау, где молодой Гегель увидит императора верхом на лошади, он назовет его той «душой мира», без которой «прогресс» был бы невозможен.

Сегодня мы, очевидно, более тонко разбираемся в нюансах, чем немецкий философ, но было бы бесполезно отрицать то место, которое наследие Империи занимает сегодня в нашем законодательстве и в наших институтах.

Сегодня, почти двести десять лет спустя, генерал Гюден, погибший за Францию, летя на помощь одному из наших величайших маршалов, наконец, возвращается на Родину, чтобы получить причитающиеся ему почести и упокоиться теперь навечно в гробнице из порфира в окружении всех тех, кто вместе с ним служил славе Великой Нации, славе Империи, славе Франции.

Да здравствует Республика.

Да здравствует Франция.